Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Мелита с раннего детства привыкла проспаться рано, поэтому ни замужество, ни роковая потеря не смогли отучить ее от этой привычки.
Начиналось одиннадцатое утро обещанного месяца покровительства. Еще двадцать обеспеченных суток и все… на улицу.
Праки Милреда не показывалась уже три дня.
Мелита горько вздохнула и неторопливо поднялась с узкой кровати. Груди ломило, и рубашка по пояс была мокрая от молока. Того самого молока, которого так и не попробовал ее сын. Она тщательно умылась, переодела чистую, пахнущую грозовым холодком дезинфекции рубашку, привела себя в порядок и начала, уже привычно, сцеживать молоко в стерильный флакон.
Чьему-то ребенку было нужно свежее грудное молоко, и это было единственной платой за уход и проживание, которую она могла предоставить.
Мелита успела опорожнить только одну грудь, когда к ней быстро вошла одна из сотрудниц клиники.
— Собирайся. Праки Милреда прислала за тобой.
И больше ни слова.
Собираться было недолго. Все имущество убралось в один пакет.
— Вот и все надежды на месяц благополучия!
Вплотную к крыльцу — приземистый белый фургончик с раскрытой задней дверцей. Водитель даже из кабины не вышел. Внутри шесть уютных кресел по бокам, полированный столик-тумбочка, красная ковровая дорожка на полу и сильно тонированные стекла. Хлопнула дверца, и фургончик резво взял с места. И не поймешь, куда везут.
Выгружали так же — задней дверцей к распахнутым красивым резным дверям. Машину ждал молодой, приятной внешности, мужчина в форме, он коротко скомандовал Мелите:
— Выходи! Следуй за мной!
И стремительным бесшумным шагом вверх по лестнице с деревянными перилами, резными и золотистыми, а после вправо по роскошному коридору. Мелита едва поспевала за сопровождающим, который не удосужился даже оглянуться, убеждаясь, успевает она за ним или нет. Мужчина открыл одну из дверей и остался в коридоре, пропуская Мелиту вперед.
— Располагайся. Жить будешь здесь. — И ушел.
Растерянная Мелита осталась стоять на пороге небольшой, очень уютной прихожей. Она успела понять одно: что, судя по лестнице, коридору и этой необыкновенно уютной по ее меркам комнате, ее привезли в очень богатый дом.
— Хоть бы кто чего объяснил! — с тоской думала она, не выпуская из рук пакета и с любопытством оглядываясь по сторонам.
За спиной раздался знакомый голос:
— Ну, наконец-то!
— Праки Милреда! — Обрадовалась Мелита.
— Я давно уже Праки Милреда, — незлобно проворчала женщина — бросай свой пакет и быстро под душ!
— Я вчера мылась…
— Неважно! Одежда там приготовлена. И поторопись!
Когда Мелита вышла, растерянно разглаживая на себе светло — кремовое платье с синим пояском, Праки Милреда сидела, устало откинувшись в кресле. Она критически оглядела подопечную:
— Волосы подбери полностью. Чтоб я больше не видела, что они у тебя торчат! И слушай меня внимательно. С этого дня самое ценное, что у тебя есть на всем свете — это твоя грудь. Пока у тебя есть молоко — у тебя будет работа и кров над головой. От тебя требуется быть чистоплотной, вежливой и аккуратной, и только.
В дверь просунулась женская голова.
— Праки Милреда?
— Да, можно. Неси. — И вдруг вздохнула, негромко сказав сама себе: Вот после таких родов и седеют.
Мелита хотела спросить, что же это значит, но тут девушка внесла маленький кружевной сверток, и Праки Милреда стала серьезной.
— Смотри и слушай внимательно. Кормить будешь через час. На столике в коробке стерильные маски. На каждое кормление будешь надевать новую, а использованную выбрасывать до тех пор, пока я сама не скажу тебе, что достаточно. Это обязательное правило. Теперь, отдельными тампонами протираешь руки и грудь. Садись. Будем учиться кормить.
Мелита, дрожащими руками проделала все, что требовалось, и ей на руки положили спящего малыша.
* * *
Надежда проспала больше суток, в течение которых около нее дежурили акушерки Праки Милреды, которая панически боялась послеродовых осложнений. Через сутки Праки Милреда заехала, чтоб самой проверить, как дела и, наконец, сняла свой медицинский пост.
В глубоком, похожем на обморок сне, Надежда быстро восстанавливала силы. Температура и пульс соответствовали норме. Альгида периодически на цыпочках, проверяя, заглядывала в спальню своей Праки и в один из таких визитов застала постель пустой.
Ее Рэлла в задумчивости стояла у распахнутого бельевого шкафа, внимательно изучая содержимое.
— Рэлла Надежда! — всплеснула руками служанка, — зачем вы поднялись? Праки Милреда еще не разрешала Вам вставать!
— Конечно! Теперь меня попытаются год продержать в постели. Ничего у вас не выйдет! Мне срочно нужно искупаться.
— Но Праки Милреда сказала, что Вам пока можно только в душ.
— Пусть будет душ, только быстрее. — Кстати, не знаешь, где моя розовая сорочка, та, которая с вышивкой?
— Я все сейчас подам. — Заторопилась Альгида.
— Как там малыш? Ты его видела? — Уже из-под душа спросила Надежда.
— Видела. Он такой миленький! Праки Милреда сказала, что у него очень хороший вес для такого срока. С ним все в порядке.
— Не совсем. — Грустно отозвалась Надежда. — Боюсь, что молока у меня до сих пор еще нет. А он, наверное, уже очень сильно проголодался.
— Не беспокойтесь. Праки Милреда нашла кормилицу. Вам вовсе не обязательно самой кормить ребенка. И даже вовсе ни к чему. Грудь может потерять форму. Праки Найс позаботился, чтобы у малыша была няня. Он под надежным присмотром. А Вам все-таки лучше сразу после душа вернуться в постель. Праки Милреда с меня голову снимет за то, что я Вам разрешила вставать.
— Да уж! Не скоро еще меня оставят в покое! — обреченно вздохнула Надежда. — Аллант улетел?
— Да. Почти сразу как Вы родили. Он очень торопился.
* * *
Надежда в нижнем белье, кутаясь в одеяло, сидела, с ногами забравшись в кресло и просматривала новые информблоки, когда, как всегда бесшумно, вошла Альгида.
— Рэлла Надежда, Праки Найс просится к Вам на прием.
— А просто так он, конечно же, зайти не может? — Выдержала небольшую паузу. — Хорошо. Передай, что я приму его в кабинете, и, пожалуйста, найди мне какое-нибудь платье. Я представления не имею, что именно я сейчас могу надеть…
Альгида поняла ее неправильно и принялась утешать:
— Не переживайте, Рэлла Надежда. Праки Милреда сказала, что фигура постепенно восстановится.
— А с чего ты вообще взяла, что я переживаю? — Вслух удивилась Надежда.
Найс вошел в рабочий кабинет Алланта минутой позже своей Праки, при этом, умудрившись заранее не попасться ей на глаза. Приветствие начальника охраны было ритуальным, но нескрываемо радостным. Он, действительно, был счастлив, увидеть свою Праки в добром здравии.
Надежда
